Это небольшое эссе написал поэт Анатолий Тепляшин.

Мне кажется, взгляд на творчество Виктора довольно интересный.

Текст длинный - если соберетесь прочесть, наберитесь терпения.

 

     Авторская песня – особое явление в российской культуре. Ей нет аналогов в мире. Она не похожа ни на американские блюзы, ни на французский шансон, ни на испанское романсеро. Речь идет, конечно, об основной направленности, а не обо всем жанровом разнообразии авторских песен. Попытаться же определить, что такое авторская песня через творчество тысяч российских бардов, «хороших и разных», дело попросту безнадежное. Чего тут только не понамешано: романтика всех видов и мастей, дворовая песня, студенческая песня, песни моряцкие и геологические, песни физиков и лириков, песни блатные и военные. С налету можно сказать, что авторская песня – это все, что не укладывается в традиционное русло русского песенного и поэтического искусства. Попросту говоря – второй пласт. Естественно предположить, что уровень этого «второго пласта» на порядок ниже первого. Так это или не так, вопрос сложный и неоднозначный. Как всегда в искусстве, все зависит от творческой личности.

 

     В авторской песне творческая личность проявляется как минимум в трех ипостасях: в стихах, музыке и исполнительском мастерстве. Желательно, чтобы этот тройственный союз существовал на равных, как это и происходит в творчестве Виктора Рябова. И все-таки, на мой взгляд, первыми среди равных в авторской песне являются стихи (тексты). Я не знаю, какими творческими критериями руководствуется сам Виктор, но именно поэтическая основа его песен позволяет говорить о его творчестве как о безусловном явлении в области авторской песни. Из семидесяти с лишним песен, часть из которых я прослушал, а с другой частью ознакомился по текстам, конечно же, далеко не все выдерживают настоящий поэтический отбор. Но о творчестве поэта нужно судить по высотам, по прорывам в запредельные области. А таких прорывов в песнях Виктора очень много.

     Возьмем, к примеру, песню «Медный крест», что дала название одноименному альбому. Все, казалось бы, привычно, наевший оскомину блатной жанр. Но в припеве – прорыв.

Ни дороги, ни пути,

Ты один меня веди,

С нацарапанным распятьем

Медный крест мой на груди.

 

     Вспоминаю фильм пятидесятых годов. Дело происходит в начале ХХ века. Обычная любовная мелодрама. Он и она, первая встреча, первое зарождение чувств. Размолвки, примирения, помолвка, свадьба. Молодые отправляются в свадебное путешествие на огромном океанском лайнере. На пирсе уйма народу, цветы, улыбки, взмахи белых платков. Лайнер разворачивается, отходя от пирса, и на его борту вырисовывается название судна: «Титаник». На этом фильм и завершается.

     Но ведь это же совсем другое дело! И не обычную мелодраму нам показали, а притчу о жизни и смерти, о несостоявшейся любви, о несбывшихся надеждах. И сразу же хочется весь фильм посмотреть с начала. Теперь уже каждое слово, каждый жест влюбленных мы будем воспринимать как прощальный жест. В каждом их взгляде мы будем ловить вечную беззащитность человека перед неумолимой судьбой.

     То же самое происходит и в песне «Медный крест». Яркие поэтические строки припева высвечивают заново весь текст, превращая обычные слова в щемящие душу образы:

Я веселый, молодой,

Шел вприпрыжку за судьбой,

Мимо дома, мимо церкви,

Да прямёхонько к пивной…

     Эту песню обязательно захочется услышать и второй, и третий раз, и с каждым разом она будет обретать все более глубокое звучание. Такова сила настоящей поэзии.

 

     То, что стихи в авторской песне являются главным ее критерием, никто вроде бы и не спорит, но очень часто на первый план выходит личность автора-исполнителя. Основной пример – Владимир Высоцкий. Магия сильной личности, держащей зал, хриплый глубокий мужской голос, напор и надрыв, жилы, как веревки, выступившие на шее. При таком исполнении любой текст и любая музыка будут звучать по-особому. А если Бог действительно дал таланта, сомневаться в успехе не приходится.

     Но в массовом порядке бывает трудно объяснить причины успеха авторской песни. Стихи часто уступают общепризнанным образцам, музыка отдельно тоже не звучит, исполнитель явно не обладает настоящими вокальными данными. А в совокупности, тем не менее, все это складывается в творческое явление. На трех китах стоит планета наша, на трех китах стоит и авторская песня. И не нужно, казалось бы, это творческое явление разделять на составляющие.

     И все-таки… Владимир Высоцкий, насколько известно, никогда не стремился попасть в Союз композиторов. И о славе эстрадного певца тоже не сожалел. А вот о Союзе писателей мечтал, признания поэтов жаждал. И дело тут не только в его личных желаниях. Я что-то не припомню случая, чтобы музыка авторской песни жила сама по себе, отдельно от слов песни. Наверняка есть хорошие музыкальные темы, узнаваемые и признанные, и все же за любой, даже очень хорошей мелодией авторской песни подразумевается текст, слова. Вначале было Слово…

 

     У Виктора Рябова есть чутье на поэтическое слово, на детали, которые самые обычные вещи превращают в поэзию.

Да как я мог, как я забыл,

Что мать, молясь тайком за сына,

Ждала и все стирала пыль

С моих неношеных ботинок.

     Да, эти «неношеные ботинки» дорогого стоят. Попробуй написать, к примеру, «с моих изношенных ботинок». И сразу все изменится. Ведь новые ботинки мать купила в отсутствие сына, надеясь на его скорое возвращение. Потому и купила, что верила и ждала. Может быть, и знала в душе, что бесполезно, а все равно купила. Стирала с них пыль и ждала. И не дождалась…

     Признак настоящей поэзии заключается в том, чтобы не бить образами как прожектором по глазам, а давать вдохнуть их, как воздух с озоном. И озона должно быть совсем немного.

     

     Несколько слов о жанре блатной песни. В современной России этот жанр очень популярен, что и неудивительно в криминальной стране. Но у этой песни есть и исторические корни. На Руси всегда жалели арестантов, называя их «несчастными». И дело не только в том, что многих сажали Бог знает за что. Страдание без вины даже приветствовалось, как искупление прошлых и будущих грехов: кто из нас без греха. В понимании русского народа, арестант несчастный не потому, что его посадили, а потому, что он грех на душу взял, Божью заповедь нарушил, и теперь ждут его великие страдания, не только физические, но и духовные. Как такого не пожалеть?

     Современная блатная песня во многом отошла от народного исторического восприятия этой темы. Здесь во всей красе романтика блатного быта, презрение к простым людям, к «фраерам», которых надо грабить и душить. Тема благодатная, можно развернуться во всю ширь. Необычность ситуации, поломанные судьбы, надрыв и жалость к себе любимому, долгие разлуки, горькие встречи, трагическая несбывшаяся любовь. И, конечно же, тягость тюремного быта, тоска по свободе, по воле. Воля – вечная мечта русского народа. Любой поймет и посочувствует. Только вот чувства вины нет в этих песнях, и тема искупления в них часто отсутствует.

    

     У Виктора Рябова много песен на блатную тему. Некоторые из них резко выбиваются из границ жанра, приобретая общечеловеческое звучание. Для себя отмечаю: там, где он вольно или невольно придерживается того, исконно русского отношения к этой теме, о котором я сказал выше, там он достигает и поэтической высоты, и необыкновенной силы воздействия на душу слушателя (или читателя). Ну, а там, где просвечивает современный подход к теме, поэтический уровень стихов резко снижается.

Вчера пижамка с ярлычком

И в клеточку рассвет,

А нынче пью я сельтерскую воду,

И производит фарс мой лакированный штиблет,

И клифт из дорогого коверкоту.

     Я не хочу сказать, что такие песни не имеют права на существование. Меня не смущает и сама тема, и даже подход к ней, поэт имеет право черпать из жизни все, что ему нравится, другой вопрос: как это написано, на каком уровне. Стоит только привести для сравнения строки из другой песни, чтобы ощутить разницу между настоящим и наносным:

Белым-бело в глазах полмесяца,

На белый снег старушки крестятся,

Куда-то вверх по белой лестнице,

Уводит нас в свой вечный мир буран…

 

     Итак, для авторской песни стихи главное, без слова, без стихов, она не живет в народе. Спрашивается, а разве другие песни живут? Слова важны для любой песни. Тут, правда, есть нюансы. Возьмем, к примеру, так называемые «народные песни». Есть песни длинные, балладные, каждую песню можно петь полчаса. Но есть очень короткие, там и слов-то всего ничего, главное мелодию протянуть, слезу пустить. С длинными песнями дело понятное. В компаниях их обычно до конца не допевают: или слов полностью не знают, или терпения не хватает, чтобы допеть. Короткие поют до конца, но вовсе не ради того, чтобы «осознать» смысл. Слова петые-перепетые, в них уже никто и не вдумывается, тут важен сам процесс пения. Слова часто перевираются, куплеты переставляются, возможны самые разные варианты. Безусловно, слова что-то значат, но смысловой нагрузки они уже не несут, поются машинально, даже если и с душой. Таким же образом проговаривается ежедневная молитва «Отче наш».   

     С современными песнями вопрос решается еще проще. Их тексты трудно назвать словами, тем более стихами. В авторской песне слова всегда стоят на ПЕРВОМ месте. Ради них она и пишется. Ради них исполняется. Музыка дело второе, два-три аккорда на гитаре, и дело в шляпе. Голос певца тоже не слишком важен, особенно на дворовом уровне. Главное донести то сокровенное, что спрятано за словами. Авторские песни по сути своей исповедальны. Они идут от души. А как душу донести без слов?

    

     Другой вопрос: а живут ли слова авторских песен сами по себе, отдельно от музыкального сопровождения, отдельно от исполнителя? Пусть они и занимают главное положение в песне, но возможно ли их существование просто на листе бумаги? Если исходить из самого жанра авторской песни, то этот вопрос является неправомерным. Разве может существовать отдельно от музыки, от сцены либретто оперы или оперетты? Чаще всего это довольно жалкое чтение. Но ведь и драматическое произведение написано для сцены. Тем не менее, есть такие произведения, которые и при чтении не теряют своего значения, а может быть, даже приобретают особое звучание. Например, «Горе от ума» Александра Грибоедова.

     То, что дается в целостности жанра, резать на части, конечно, не нужно бы. И все-таки, я думаю, что жизненность авторской песни должна проверяться на листе бумаги. Пусть это и неправомерно и не всегда результативно. Все-таки жанр остается жанром, и не всегда в памяти людской дольше живет песня с более поэтическими словами.

     В самом деле, живет же в народном сознании 150 лет песня третьестепенного поэта некрасовской эпохи Ивана Сурикова «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина». А его же песня «Степь да степь кругом». Что бы значили эти стихи для народа без музыки, трудно сказать. Думается, что вряд ли бы они сохранились в народной памяти. Но с другой стороны, не потому ли и легли эти стихи на музыку, что было в них что-то такое, что требовалось сохранить для вечности?

    

     Постоянно, как по замкнутому кругу я прихожу к одной и той же мысли: поэтическая основа – главное для авторской песни. Исключения не только возможны, они могут быть даже частыми, но правилом они не станут.  Народные и эстрадные песни могут существовать за счет музыкальной основы, авторская песня этой возможности лишена. Если слова не трогают, не царапают душу, песня жить не будет. По крайней мере, автора она не переживет. Все это можно проверить многочисленными примерами. В последнее время издано много бардовских сборников. Они наполнены сотнями песен, когда-то очень популярных. Ушли из жизни авторы, ушла музыкальная основа, и песни забылись. Остались довольно слабые стихи, которые уже невозможно реанимировать в песни. Распался тройственный союз, и авторская песня, лишенная ее главной основы, перестала быть творческим явлением.

 

     Несколько слов об исключениях. Обычно в этот разряд входят лирические песни. Это особый вид песенного творчества, магия которого не всегда зависит от сильных поэтических образов. У Виктора много песен лирического плана. Они собраны в альбоме «Огни на воде» (да и в других альбомах тоже). Хотя я и задался целью написать именно о поэтическом восприятии песен, эти песни мне не хочется отрывать от музыки, от авторского исполнения. Я сам написал уйму всяких текстов на музыку местных композиторов. И заметил одну особенность: когда пишется текст на готовую музыку, то, естественно, слова сразу приобретают музыкальное звучание, и иначе уже не воспринимаются. Иногда видишь глазами некоторую смысловую невнятность, но переделывать не хочется: музыка ведет. Видимо, в этом и кроется беда многих авторских песен. Музыка ведет и требует некоторой облегченности текста, заменяя порой логическую ясность смутной ассоциативной связью:

Не пора еще, не пора

Нам в песчаной молчать могиле,

Из церковного серебра

Нас одною водою крестили.

Только жаль, что в последний час,

Приподняв пелену с Завета,

Мы не сможем сменившим нас,

Уходя, подсказать ответы.

     Песни из альбома «Огни на воде» созданы по принципу акварельных рисунков. Их стержнем является не смысловая канва, а настроение, ассоциативные всплески. Поэтическая нагрузка слов невелика, прорывов нет, да они и не нужны. Эти тексты созданы для того, чтобы их петь, как поэтическое чтение они не воспринимаются.

 

     Когда в свое время прозвучала песня «Ландыши», ее долбали на всех углах, во всех газетах и журналах и даже в серьезных критических книгах. Помню, в одной из своих книг критик и литературовед Станислав Рассадин на двадцати страницах доказывал неизвестно кому, что песня эта в поэтическом отношении никуда не годится. А песня живет себе и поется, и даже со временем похорошела.

     Любопытно, что среди ярых противников песни «Ландыши» было много представителей авторской песни, которые считали, что уж они-то в своих песнях до такой пошлости никогда не опустятся, мол, авторская песня гораздо более серьезное дело. Представители авторской песни всегда спорили с поэтами-песенниками, доказывая, что в отличие от авторской песни многие эстрадные песни не несут смысловую нагрузку.

     Помню, как в одном из своих выступлений Владимир Высоцкий подробно остановился на песне «На тебе сошелся клином белый свет». В песне четыре куплета, каждый из которых состоит из двух строчек. Просто первая строчка повторяется три раза, создавая видимость полноценного куплета. Как нарочно, у слов песни оказалось аж два автора. И конечно, Владимир Семенович, написавший сотни песен, наполненных большими смысловыми текстами, не мог без иронии отзываться о подобных авторских потугах.

     Но вот беда… У Высоцкого много сильных песен на самые разные темы, а как раз с чистой лирикой большая напряженка. И, отдавая должное таланту великого барда, в народе все-таки будут петь «Горькую рябину», «Липу вековую», «Старый клен», «На тебе сошелся клином белый свет» и т.д.

 

     Все вышесказанное к творчеству Виктора Рябова имеет лишь косвенное отношение. В его песнях лирическая основа всегда выходит на первое место. В этом и состоит особенность его творчества. И в этом же его предназначение и настоящая творческая сила. Его жанровые песенки: про член, «который лег на дело Ильича», про пьяные драки в родном кругу и т.д. –  по своему любопытны и имеют право на существование, но не в этом заключается настоящий Виктор Рябов.

Лето кончается, в небе качается

Птичий кортеж.

Слезы без повода, вот они, проводы

Чьих-то надежд.

Что-то не сбудется…

Чисто на улице, чисто в душе.

Август по городу, август по городу

Бродит уже.

     Даже в тех песнях, где он не избежал заданной «легкости жанра», он всегда старается выдержать поэтическую канву. Он серьезно относится к слову, это видно по многим даже не самым лучшим его песням. Его «проколы», если можно так выразиться, происходят от объективных причин. Все-таки песня, даже авторская, имеет свои жанровые особенности.

     Лучшие песни Виктора, на мой взгляд, те, где он выходит за рамки жанра, тем не менее, оставаясь в нем. В конце концов, песня должна быть песней. Много в мире прекрасных стихов, которые никогда не будут петься. И много  прекрасных песен, где стихи не выдерживают даже самой легкой критики. А вот песен, где поэтическая сила сочетается с музыкальностью и лиричностью, не так уж и много на земле. У Виктора такие песни есть.

Я опять вспоминал, когда плакал с тоски,

Песню, что услыхал пацаном несмышленым,

Про страну, где цветут по полям васильки,

Где воруют цари и рыдают иконы.

     Такой лирической силой писать стихи, готовые стать прекрасными песнями, обладал из русских поэтов, пожалуй, только Есенин. Кому много дано, с того и спросится. А вот перед кем держать ответ: перед Богом или перед жующей кабацкой публикой – решать самому поэту.

Анатолий ТЕПЛЯШИН.

 

 

От редакции сайта

Анатолий Тепляшин, член СП России, автор нескольких поэтических книг и множества замечательных статей о поэтах и поэзии в России.